Несколько минут назад он тайком спустился на пляж по лестнице, ведущей из отеля. Ночь была достаточно светлой, и Малко уже убедился в том, что за ним никто не следит.

Его силуэт сливался с темным вулканическим песком, усыпанным кусками пемзы.

До выброшенного на берег корабля оставалось не больше сотни метров. Часы Малко показывали без десяти четыре. Он начал всматриваться в освещенное луной море; но никакой лодки не заметил.

Внезапно черная масса потерпевшего крушение корабля показалась ему угрожающей. Волны с глухим шумом ударяли в каркас и разбивались о ржавую обшивку. Казалось, на этой посудине назначают друг другу свидания все местные привидения.

Малко остановился и прислушался – ничего, кроме шума прибоя и далеких криков лесных обезьян. Балийцы боялись темноты и редко выходили из домов по ночам.

Австриец снова двинулся вперед и вскоре добрался до каркаса. Вблизи корабль, увязший в песке, казался огромным. Малко медленно обошел вокруг него, но не заметил ничего подозрительного.

Притаившись в тени каркаса, он стал ждать, положив рядом пистолет и наблюдая одновременно за морем и за пляжем.

Толстый краб, проползший у его ноги, заставил его подскочить от неожиданности.

Светящиеся стрелки часов медленно, но неуклонно двигались вперед. Половина пятого... Значит, китаец струсил и решил подождать до рассвета, а потом прийти либо сюда, либо в отель... Единственный шанс покинуть Бали развеялся как дым.

Вскоре небо над краем моря начало понемногу светлеть. Малко поежился: его джинсы за ночь сделались влажными и холодными. Большая ночная птица тяжело взлетела на кокосовую пальму. Море было совершенно пустынным.

Темнота рассеивалась с ужасающей быстротой. Над вершинами пальм уже вырисовывались сиреневые горные склоны.

Малко понял, что его уже могут заметить из окон домов. Но он не хотел терять надежду до самого последнего мгновения. Он решил попытать счастья, даже если китаец появится днем, но счел благоразумным спрятаться внутри старого корабля.

Малко обошел каркас, отыскал в нем большую рваную дыру, влез во внутрь и вздрогнул от ужаса: он увидел китайца, лежащего на досках со связанными руками и ногами. Голова его почти отделилась от туловища: на шее зияла страшная рана от удара парангом. Всю его кровь давно унесло морем. У Малко не осталось сомнений в том, что здесь поработал профессионал: разрез на шее был точным и аккуратным.

Скорее всего китайца принесли сюда уже мертвым в расчете на то, что Малко без труда найдет его. Значит, заставили рассказать обо всем. Кали насмехалась над Малко. Она могла бы устроить ему здесь ловушку и запросто отправить в могилу... Но нет: она ограничилась тем, что продемонстрировала свое могущество.

Наклонившись над мертвецом, Малко снова вздрогнул: в открытый рот китайца сунули половинки стодолларовых банкнот. Тридцать сребреников Иуды...

Малко выбрался из остова корабля. Снаружи уже совсем рассвело, но теперь это его не волновало. Кали спокойно спала в своих апартаментах или наблюдала за ним из окна... А может быть, она доставит себе удовольствие и как беспомощного кролика подстрелит его из снайперской винтовки...

Охваченный злобой и не скрываясь от посторонних глаз, он побрел в направлении отеля.

Глава 10

Саманта тщательно наносила на лице косметику. Это был хороший способ успокоить нервы. Погода стояла великолепная. Далеко в море белели паруса рыбацких лодок. Несколько туристов оживленно торговались с продавцами шелка.

Срок ультиматума Кали истекал через несколько часов, но Саманта вовсе не собиралась позволить по-индонезийски перерезать себе горло.

Графиня Адлер посмотрела в зеркало на свое обнаженное тело и сделала несколько физических упражнений.

Ей предстоял трудный день. Трезвый анализ ситуации показал, что у нее есть шанс выйти из этого трудного положения без потерь, если, конечно, к ее трезвому расчету прибавится частица везения. Графиня злобно усмехнулась, представив, какое лицо будет у Кали, если она, Саманта все же выиграет.

Она надела джинсы из латекса и застегнула ремень с шестью запасными обоймами для “беретты”. Патронов для ее замысла было более чем достаточно.

Закончив одеваться и перехватив волосы лентой, Саманта стала похожа на безобидную туристку. Осмотрев комнату, она с сожалением подумала о своих шести платьях, которые ей приходится оставить здесь.

Держа в руке отяжелевшую от пистолета красную сумочку, Саманта направилась к лифту. Джип, отвоеванный у Раки, стоял на гостиничной стоянке. Разгоряченная ссорой, Кали забыла забрать его. Саманта устроилась на сиденье, прогрела двигатель и не спеша покатила в направлении Денпасара. До Убуда был целый час езды.

Сидя за столиком возле бассейна, Малко без всякого аппетита жевал более чем скромный завтрак. На улице уже стояла такая жара, что не выдержала бы и саламандра, но доведенный до бешенства австриец даже не чувствовал на плечах солнечных ожогов.

Несколько минут назад он позвонил Саманте в ее номер, но телефон не ответил. Дежурный стал уверять Малко, что она не покидала отель. Кали тоже не появлялась. Малко чувствовал себя букашкой, запутавшейся в крепкой паутине.

Какая-то молодая индонезийка в сари отошла от торговых киосков и приблизилась к нему. Ей было около тридцати лет. Малко понравилось ее круглое приветливое лицо.

– Господин Малко Линге? – спросила она по-английски.

– Да, это я, – ответил он, готовясь к очередной неприятности.

– Меня зовут Винтия Таман, – сказала женщина. – Я организую для туристов прогулки по острову на комфортабельных автомобилях. Директор отеля сказал, что вы собираетесь задержаться здесь еще на несколько дней...

“Какой тонкий эвфемизм”, – подумал Малко. Он предложил ей чашечку чаю не только из галантности, но и с тайным умыслом.

– Вы сами возите своих клиентов по острову? – спросил он.

– В тех случаях, когда клиент – важная персона или когда все остальные водители заняты.

– Вы работаете одна?

Она кивнула.

– Я вдова. У меня есть свой дом здесь, на побережье. Мои родители всю жизнь прожили на Бали, а у прадеда был свой дворец в Клангкунге.

В голове у Малко начал созревать план.

– Я бы хотел прокатиться один. Это возможно?

Индонезийка сделала отрицательный жест.

– Нет. Иностранцам здесь не разрешается водить служебные машины. Вас тотчас же остановят. Но поверьте, у меня очень хорошие водители...

– А кто наложил этот запрет?

– Губернатор.

Опять губернатор... Малко попытался угадать, знает ли женщина истинное положение дел. Но по ее лицу этого нельзя было определить.

– Мне рассказывали о вашем губернаторе довольно странные вещи, – заметил Малко.

Лицо женщины тут же замкнулось.

– Мало ли что говорят, – уклончиво ответила она. – Однако закон есть закон, и я не могу его нарушить.

Малко не стал упорствовать, опасаясь спугнуть ее. Однако интуитивно он почувствовал, что Винтия тоже не питает большой любви к губернатору. Малко рассудил, что лучший способ войти к ней в доверие – это стать ее клиентом.

– Ну что ж! Как раз сегодня мне совершенно нечего делать, – сказал он, – и я, пожалуй, осмотрел бы остров. Например, съездил бы в Убуд...

В тот самый Убуд, где жила Жозефина. За неимением лучшего Малко решил заняться валютчицей – ведь она тоже была причастна к темным делишкам Кали.

– О, нет ничего проще! – обрадованно сказала женщина. – Я пришлю машину через два часа. Это вас устроит?

– Вполне, – заверил Малко.

Он встал, поцеловал ей руку, и она удалилась, шурша тканью сари. Малко в раздумье остался сидеть за столом. Кто знает? Может быть, Жозефине тоже известно, где спрятан груз?..

Проехав длинный подвесной мост Саманта остановила джип на площадке. Здесь был тупик. Среди буйной растительности виднелось с полдюжины домиков, где проживали художники. Это было одно из самых известных мест на Бали. Художники из разных стран поселились здесь уже больше десяти лет назад и жили в окружении ярко зеленых джунглей, не имея ни водопровода, ни электричества. Балийцы давно привыкли к ним и регулярно привозили сюда молодых местных девушек – считалось, что в качестве натурщиц...